Музыкальное воспитание детей — важный элемент их гармоничного развития. Родители должны понимать, что музыкальное образование приносит пользу интеллектуальному развитию ребёнка. И чем дольше он будет заниматься музыкой, тем лучше для него.

Из книги Дины Константиновны Кирнарской.

Дина Константиновна Кирнарская - российский музыковед, проректор Российской академии музыки им. Гнесиных.

Музыкальный психолог, профессор, доктор искусствоведения, доктор психологических наук; основатель и научный руководитель продюсерского факультета РАМ им. Гнесиных (Россия), президент АНО «Таланты-XXI век». Живет в Москве, является одним из ведущих специалистов в области теории и практики тестирования музыкальных и других способностей.

Дина Константиновна - автор бестселлеров «Классическая музыка для всех». М., 1997 и «Музыкальные способности», М., 2004. Книга Д.К.Кирнарской «The Natural Musician: on Abilities, Giftedness and Talent» («Истинный музыкант: о способностях, одаренности и таланте») вышла в издательстве Oxford University Press в 2009 году. Руководитель многочисленных семинаров и тренингов для учителей музыки в области психологии музыкального образования. Член Союза композиторов, Союза журналистов, член президиума Российской общенациональной секции ИСМЕ (с 2009).

Человеческий род привык торжественно и по-латыни называть себя Homo Sapiens, Человек Разумный. Этим названием он выделяет себя из немыслящей природы и делает себя её властелином. Однако Sapiens человек стал довольно поздно, и так же поздно появилась наука – свидетельство полного развития его умственных сил. Искусство и музыка старше науки и старше мышления. Homo Musicus, Человек Музыкальный, слушающий музыку, сочиняющий и исполняющий её, старше, чем Homo Sapiens. Человек музицировал уже тогда, когда не умел ещё измерять и вычислять, не мог найти причину природных явлений, не умел обрабатывать землю, строить суда, пересекать моря… Музыка в глубочайшей древности была средоточием чувств и мыслей, помогала общаться с ближними, участвовать в открытии Слова. Умственные навыки человека на протяжении тысячелетий складывались в рамках искусства Музыки.

Цивилизация признала выдающуюся роль музыки в становлении человеческого мозга. Древние греки говорили о гармонии небесных сфер, они считали, что в космосе звучит музыка и выражает его законы. Не понимая и не зная музыки, нельзя понять и природу. Древние китайцы считали музыку формулой мира, уподобляя отношения звуков отношению любых величин, вещей и предметов. В европейском средневековье музыка наряду с астрономией и геометрией входила в число наук. Музыку человечество никогда не отделяло от мышления, считая её частью мышления и в некоторой степени его источником. Мышление и мыслительные операции – сравнение, установление отношений, разложение на части и объединение в целое – органично присутствуют в музыке. И вполне возможно, что эти умственные навыки из музыки перешли в царство абстрактного мышления, перекидывая психологический мост между миром искусства (эмоционально-чувственного мышления) в мир науки (мышления абстрактно-логического).

Человек должен стать Homo Musicus для того, чтобы в будущем превратиться в Homo Sapiens. Таков процесс эволюции человеческого мозга. Человеческий мозг эволюционирует медленно, и таланты, которые мы наблюдаем сегодня – есть плод генетического развития, которое совершалось в течение многих столетий. И нет ничего правильней, чем в воспитании своих умственных сил припасть к музыкальному источнику.

Во второй половине 20 века наряду с гигантскими успехами науки и промышленности общество столкнулось с некоторой «механизацией» мышления. Возобладала не творческая, а исполнительская тенденция по отношению к человеку. Значительная часть молодёжи утратила вкус к творческому самовыражению, стала относиться к себе как к функции, чрезмерно расширяя свой досуг. «Общество потребления» опасно тем, что грозит выхолостить творческий потенциал человечества. Сегодня, когда образование из-за своего чрезмерного прагматизма ставит под угрозу будущее творческих сил человечества, самые дальновидные представители педагогического сообщества делают ставку на искусство и в первую очередь на музыку.

Все исследования последних десятилетий сходятся в главном: музыка стимулирует работу мозга, помогает в преодолении трудностей. Два столпа школьного обучения – владение языком и математические навыки – оказываются у музыкантов на большей высоте, нежели у представителей других профессий.

Несмотря на то, что ребёнок фальшиво поёт песни Чебурашки, и слуха у него нет; несмотря на то, что пианино некуда поставить, и бабушка не может возить ребёнка «на музыку»; несмотря на то, что ребёнку вообще некогда – английский, испанский, секция по плаванию, балет и прочее, и прочее ... Есть веские причины всё это преодолеть и всё-таки учить музыке, и эти причины должны знать современные родители:

1. Играть – это следовать традиции. Музыке учили всех аристократов, русских и европейских. Музицировать – это лоск, блеск и шик, апофеоз светских манер. Так почему же мы, живущие в двадцать первом веке, считаем, что музыка − это дешёвая игрушка, без которой наши дети могут обойтись? Дюк Эллингтон начал играть на рояле потому, что вокруг играющего парня всегда собираются девушки. Ну, а вокруг играющей девушки? Внимание, родители невест!

2. Музыкальные занятия воспитывают волю и дисциплину: заниматься на инструменте надо постоянно, регулярно и без перерывов. Зимой и летом, в будни и праздники. Почти с тем же упорством, с каким чемпионы тренируются в спортзале и на катке. Но, в отличие от героев спорта, играя на рояле, нельзя сломать ни шею, ни ногу, ни даже руку.

Внимание, строгие родители! Музыка – это воспитание характера без риска травмы: как хорошо, что такое возможно!

3. Занимаясь музыкой, ребёнок развивает математические способности. Он пространственно мыслит, попадая на нужные клавиши, манипулирует абстрактными звуковыми фигурами, запоминая нотный текст, и знает, что в музыкальной пьесе как в математическом доказательстве: ни убавить, ни прибавить! Не случайно Альберт Эйнштейн играл на скрипке.

Музыка математична, а математика музыкальна. И там и тут господствует идея числа и отношения. В ладах – определённое число ступеней, которые характеризуются определёнными зависимостями и определёнными отношениями. Ритм делит время на единицы и устанавливает между ними числовые связи. Музыкальная форма основана на идее сходства и различия, тождества и контраста. В математике красота и гармония ведут за собой творческую мысль так же, как в музыке. (Только то верно, что прекрасно).

Сущность психологических связей между музыкальными и математическими способностями заключается в повышенно абстрактном характере восприятия, в переносе навыков пространственно-геометрического восприятия, не имеющих явных предметных аналогов, на реальную действительность. Музыкальное восприятие на нейропсихологическом уровне оказалось весьма аналитичным: обработкой музыкальной информации занимаются отделы мозга, традиционно отвечающие за логические операции. Интересно, что у мальчиков-музыкантов пространственные операции несколько смещены в левое полушарие, вероятно, из-за особого аналитического «крена». Немузыканты и девочки-музыканты воспринимают пространственные процессы правым полушарием. Может быть, распространённость композиторского таланта у мужчин связана со спецификой их пространственного мышления… Повышенная аналитичность и высокое качество пространственных операций «музыкального мозга» объясняет частое совпадение музыкальной и математической одарённости у одних и тех же людей. В конце 20-х годов 60% профессоров-физиков и математиков Оксфордского университета были одновременно членами университетского музыкального клуба, и только 15% остальных профессоров посещали тот же клуб. Одарённым математикам музыка была нужна гораздо больше, чем всем остальным вместе взятым.

Занимаясь музыкой, человек развивает и тренирует свои математические способности, значение которых в наш прагматичный век оспаривать невозможно. Внимание, дальновидные родители будущих математиков и инженеров! Музицировать приятнее, чем решать трудные задачи из-под репетиторской палки.

Школьники часто делают математические ошибки из-за неумения владеть математическими символами, они не могут уследить за математическими знаками «+» и «−», путают знак со знаком. Музыка помогает преодолеть эти затруднения, так как владение музыкальной символикой приучает к владению любыми обозначениями, в том числе математическими. Из-за плохо развитого пространственного мышления дети часто не могут подписать цифры при арифметических действиях, правильно понять условие задачи (особенно на тему времени, скорости и расстояния), ошибаются в устном арифметическом счёте. А когда наступает время знакомства с геометрией, попытки овладеть ею полностью терпят крах, потому что овладение этим предметом без пространственного представления невозможно. Учитель может разбиться в лепёшку, устраняя эти ошибки, но его старания окажутся тщетными, если не поработать над развитием у ребёнка пространственного мышления. И в этом верный помощник − музыка. Ребёнок, знающий азы игры на музыкальном инструменте, подобных затруднений не испытывает. Он твёрдо усвоил, где правая, где левая рука. Знание подкреплено наглядностью − перед ним лежат ноты, на которых ясно обозначены партии левой и правой руки. В ребёнке закреплено и такое понятие как «вверху-внизу».

4. Музыка и язык – близнецы-братья. Они родились следом друг за другом: сначала старший – музыка; потом младший – словесная речь, и в нашем мозге они продолжают жить рядом. Фразы и предложения, запятые и точки, вопросы и восклицания есть и в музыке, и в речи. Играющие и поющие лучше говорят и пишут, легче запоминают иностранные слова, быстрее усваивают грамматику. Меломаны-литераторы Тургенев и Стендаль, Борис Пастернак и Лев Толстой, Жан-Жак Руссо и Ромен Роллан, каждый из которых знал не один иностранный язык, рекомендуют всем будущим полиглотам музыку.

Единство музыки и речи признано всеми учёными. Они восходят к общим корням и имеют общее происхождение. «Музыкальный язык» и «музыкальная речь» вовсе не метафоры. Музыка и речь – психологические родственники и нейропсихологические соседи. В мозгу образовано единое речемузыкальное пространство, основы которого заложило пение. В известном смысле переход от Homo Musicus к Homo Sapiens совершился в рамках речемузыки. Пение – наиболее фундаментальное свидетельство речемузыкальной близости и её средоточие, и потому пение до сих пор помогает развитию речи. В третьем тысячелетии связь музыки и речи на мозговом уровне – неоспоримый факт. Этим объясняется, что занятия музыкой оказывают помощь в изучении языка, освоении навыков чтения, в излечении речевых расстройств. Человек музыкальный в качестве оратора и слушателя имеет значительные преимущества. Он владеет смысловым ключом речи – осмысленным интонированием. Вначале был Звук, от которого отделилось Слово – таков ход эволюции, в соответствии с которым человек воспринимает речь и распоряжается своими вербальными способностями.

Внимание, мудрые родители будущих журналистов и переводчиков! Вначале было Слово, но ещё раньше был Звук.

Часто дети пишут буквы и цифры зеркально, например Э вместо Е, Б вместо Д, переставляют местами буквы и слоги в слове − это нарушение пространственного восприятия. По этой же причине дети пропускают буквы и слоги, пишут слитно слова в предложении, а новую фразу с маленькой буквы. Часто у первоклашек не сформированы элементарные двигательные навыки и мелкая моторика руки: пальчики плохо двигаются сами по себе и плохо переключаются с одного движения на другое. Занятия музыкой учат координировать свои движения. Нередко детям не удаётся деление слов на слух на слоги − на ритмические единицы. Игра на музыкальном инструменте сформирует в ребёнке чувство ритма и наладит координацию между слухом и моторикой рук.

5. Музыка структурна и иерархична: крупные произведения распадаются на менее крупные части, которые в свою очередь делятся на небольшие темы и фрагменты, состоящие из мелких фраз и мотивов. Стихийное понимание музыкальной иерархии облегчает понимание компьютера, тоже сплошь иерархичного и структурного.

Психологи доказали, что маленькие музыканты, ученики знаменитого Ш. Судзуки, если даже не слишком преуспели в развитии музыкального слуха и памяти, зато обошли своих сверстников по уровню структурного мышления. Он практикует раннее начало занятий на скрипке и активно вовлекает родителей в процесс музыкальных занятий. Мамы соучаствуют в музыкальных занятиях ребёнка и помогают ему дома. Судзуки, вероятно, рассчитывал создать питомник музыкальных талантов. На самом деле занятия способствовали умственному развитию детей больше, чем развитию их музыкальных данных: памяти, понимания сущности иерархических отношений, осознания деления пространственных структур на уровни, умения оперировать различными структурами. Уже через четыре месяца занятий «группа Судзуки» обогнала своих сверстников по уровню развития визуально-моторных навыков.

Внимание, прагматичные родители будущих IT-инженеров, системных администраторов и программистов! Музыка ведёт прямо к вершинам компьютерных наук; не случайно фирма Microsoft предпочитает сотрудников с музыкальным образованием.

6. Музыкальные занятия развивают навыки общения или, как их сегодня называют, коммуникативные навыки. За годы учёбы ребёнок-музыкант познакомится с галантным и дружественным Моцартом, ершистым и атлетичным Прокофьевым, умудрённым и философичным Бахом и другими очень разными музыкальными персонами. Играя, ему придётся в них перевоплотиться и донести до публики их характер, манеру чувствовать, голос и жесты.

Теперь остаётся один шаг до таланта менеджера. Ведь для него едва ли не главное – понимать людей и, пользуясь своим пониманием, управлять ими. Внимание, амбициозные родители будущих основателей бизнес-империй! Музыка ведёт от сердца к сердцу, и самое грозное оружие топ-менеджера – обезоруживающая улыбка «хорошего парня».

7. Музыканты мягкосердечны и одновременно мужественны. Как утверждают психологи, музыканты-мужчины чувственны, как дамы, а музыканты-женщины стойки и тверды духом, как мужчины. Музыка смягчает нравы, но, чтобы в ней преуспеть, надо быть мужественным. Привычка слушать другого и понимать его делает музыкантов мягче и терпимее. При этом их волевые качества не страдают. Они многое видят и чувствуют, но менее подвержены паническим настроениям.

Внимание, прозорливые родители, ожидающие помощи и поддержки в старости! Дети, которые занимались музыкой, сочувственны и одновременно терпеливы, и потому чаще готовы подать своим престарелым родителям тот самый «стакан воды».

8. Занятия музыкой приучают «включаться по команде». Музыканты меньше боятся страшного слова deadline – срок сдачи работы. В музыкальной школе нельзя перенести на завтра или на неделю вперёд зачёт по гаммам и классный концерт. Положение артиста на сцене приучает к максимальной готовности «по заказу», и ребёнок с таким опытом не завалит серьёзный экзамен, интервью при приёме на работу и ответственный доклад.

Внимание, беспокойные родители! Музыкальные занятия в детстве – это максимальная выдержка и артистизм на всю жизнь.

9. Музыкальные занятия воспитывают маленьких «цезарей», умеющих делать много дел сразу. Музыка помогает ориентироваться в нескольких одновременных процессах: так, читающий с листа пианист, сразу делает несколько дел – помнит о прошлом, смотрит в будущее и контролирует настоящее. Музыка течёт в своём темпе, и читающий с листа не может прерваться, отдохнуть и перевести дух. Также и авиадиспетчер, оператор ЭВМ или биржевой брокер следит за несколькими экранами и одновременно слушает и передаёт информацию по нескольким телефонам. Музыка приучает мыслить и жить в нескольких направлениях.

Есть много профессий, где нужно реагировать на одновременные показания многих приборов, мгновенно аккумулировать информацию из разных источников и тут же принимать решение, то есть делать несколько дел одновременно, подобно Цезарю. Чтобы уметь мыслить многоканально, принимать адекватные решения и осуществлять их, нужно, прежде всего, не напрягаться. Музыка снимает мышечное напряжение. Контроль над сложными движениями даётся музыкантам легче и требует меньших затрат энергии.

Внимание, перегруженные и усталые родители! Ребёнку-музыканту будет легче, чем Вам, бежать по нескольким жизненным дорожкам и везде приходить первым.

10. Музыкант воспринимает многообразие как норму. Большой музыкальный кругозор облегчает общение и взаимопонимание. Чем больше и активнее подросток занимается музыкой, тем менее вероятны его трения с законом. Обычное музыкальное образование уменьшает вероятность антисоциального поведения. Музыкальное образование, включающее самостоятельное музицирование, уменьшает эту вероятность очень сильно. Овладение сложными музыкальными навыками (чтение с листа) напрочь исключают всякий криминальный опыт.

И, наконец, музыка – наилучший путь к жизненному успеху. Почему? См. пункты 1-10.

Посмотрите на успешных людей в любой области, спросите, не занимались ли они в детстве музыкой, хотя бы даже и недолго, хотя бы даже и без особого рвения? Конечно, занимались. И у нас есть 10 причин последовать их вдохновляющему примеру. Музыка настолько многогранна и требовательна ко всем человеческим качествам, что не может быть музыканта, который не преуспел бы в любой сфере деятельности. Огромно число выдающихся и просто успешных людей, которые не стали музыкантами, но любят музыку и музицируют: короли, президенты, политики, бизнесмены, художники, артисты. Многие авторитетные фирмы, компании (Microsoft) и крупные западные банки предпочитают сотрудников с музыкальным образованием.

Исследования показывают благотворное влияние музыки на интеллектуальный рост детей. Музыка стимулирует мозговую деятельность в целом: музыкальные занятия оптимизируют работу мозга, и это не может не сказаться на лучшем выполнении самой разнообразной умственной работы. Слушание музыки, её сочинение и исполнение требуют постоянного обмена информацией между полушариями, их чередования, взаимодействия. У музыкантов меньше выражена асимметрия мозговых полушарий, (в процессе мозговой деятельности они легче подменяют друг друга и передают друг другу различные функции), увеличен отдел мозга, отвечающий за моторные навыки и их связь с поступающей от органов чувств информацией, (связь зрения, слуха и движения гораздо активнее, чем у немузыкантов). Музыка весьма помогает формированию аналитических мыслительных навыков, на которые во многом полагается школьная наука, так как среди всех видов искусств музыка наиболее абстрактна и структурирована. Занимаясь музыкой, легче развить мыслительные навыки, которые понадобятся для занятий любой умственной работой.

Родители, понимающие роль музыки в детском развитии, будут иметь больше поводов гордиться своим ребёнком, чем родители, считающие музыку занятием праздным и бесперспективным. Музыка – лучший педагог, она не преподносит готовые знания, а учит мыслить. У музыкального ученика не может быть проблем с успеваемостью.

Методика А.А. Самбурской: музыка интеллекта

Человеческая память и скорость мышления из поколения в поколение остаются неизменными, однако с каждым десятилетием людям приходится справляться со все увеличивающимися объёмами информации. Именно поэтому в современной педагогике так сильно стремление к раннему развитию детей.

Все раньше малышей учат читать и считать, обучают языкам и письму. Такая гонка не может не сказаться на здоровье новых поколений, стресс порождает быструю утомляемость, тревожность, возбудимость, а также ряд желудочно-кишечных заболеваний, нарушения осанки и зрения. Медики утверждают, что среди выпускников младшей школы найти абсолютно здорового ребёнка практически невозможно.

Психофизиологические исследования доказывают, что в первые 7-9 лет своей жизни ребёнок более активно использует правое полушарие мозга, что обуславливает непосредственный, целостный и образный характер мышления. При этом основная часть методик преподавания тех или иных предметов в начальной школе носит выраженную левополушарную направленность. Несложно догадаться, что такой перекос нарушает естественный познавательный интерес ребёнка, демотивирует его, снижая эффективность процесса обучения и повышая нагрузку на неокрепшую психику ребёнка.

Опытные, думающие педагоги прекрасно понимают, что такое положение вещей требует разработки новых педагогических технологий. Они должны совмещать в себе ориентацию на раннее развитие и обучение, создавать прочную и обширную базу для дальнейшего образования, учитывать психофизиологические особенности дошкольного и младшего школьного возраста, а также способствовать сбережению психического, физического и духовного здоровья ученика.

Особый интерес в связи с этим представляют методики, объединяющие в себе музыкальное искусство и обучение детей базовым предметам, таким, как чтение, математика, письмо.

Автором одной из наиболее совершенных методик по обучению детей на основе музыкальной деятельности является Алиса Анатольевна Самбурская, кандидат педагогических наук, педагог-психолог. В качестве главного аргумента в защиту своей методики, автор приводит следующий аргумент: ещё наши предки знали, что музыка оказывает мощное воздействие на духовную сущность человека, на его разум и тело.

Современная наука доказала, что мелодии способы не просто влиять на настроение и давать пищу для размышлений, но человеческий организм способен отзываться на них учащением пульса, изменением кровяного давления, повышением и понижением мышечного тонуса и другими проявлениями. Известно, что музыка может стимулировать запоминание информации, давать импульс для запуска творческого мышления. Учёные утверждают, что тщательно подобранная музыка может заметно оптимизировать деятельность головного мозга.

В раннем детском возрасте музыкальные ритмы могут стать настоящей питательной средой для развития мышления маленького человека. Очень важно, чтобы ребёнок с рождения получил доступ к красивой музыке в хорошем исполнении.

Говоря о музыкальной деятельности, следует признать, что её ведущим видом является восприятие музыки. Оно легко и органично становится доступным малышу с первых дней после рождения. Однако гораздо большего эффекта для общего развития можно добиться, если ребёнок будет учиться игре на музыкальных инструментах, петь, двигаться под музыку, заниматься сольфеджио.

 

Дина Кирнарская: Музыкальные занятия меняют структуру мозга. Потому что соединительная лента между правым и левым полушарием мозга, «corpus callosum» становится на 25% больше через год всего занятий

 

Анастасия Урнова: Здравствуйте! Вы смотрите Общественное телевидение России. Это программа "ПРАВ!ДА?". Меня зовут Анастасия Урнова.

 

Николай Матвеев: А я – Николай Матвеев. И гость программы сегодня – проректор Российской академии музыки имени Гнесиных, профессор, доктор искусствоведения, доктор психологических наук Дина Кирнарская. 

 

Дина Кирнарская: Здравствуйте.

 

Николай Матвеев: У нас есть традиция – мы в начале программы смотрим короткий профайл про нашего гостя. Давайте не будем отступать от традиции и посмотрим, а уже потом поговорим.

 

Все началось с обычной районной музыкальной школы, куда она пошла учиться по собственному желанию. Затем традиционно – Гнесинское училище, Московская консерватория. Позже – обучения и стажировки в Лондонском, Гарвардском и Бостонском университетах. Основная тема ее научных исследований – музыкальная одаренность. Она не признает популярного мифа о том, что это удел избранных обладателей музыкального слуха. По ее убеждению, ребенка нужно учить музыке не для того, чтобы сделать из него великого музыканта, а для того, чтобы он стал лучшим в любой профессии. Считает, музыка – лучший путь к жизненному успеху. "Тот, кто слушает симфонии, по-другому и гайки заворачивает".

 

Анастасия Урнова: Дина Константиновна, вы часто говорите то, что занятия музыкой развивают в ребенке самое лучшее: здесь и лидерские качества, и собранность, и выдержка. Вот расскажите, пожалуйста, как, потому что это очень интересно. И неочевидно, потому что черно-белые клавиши, по которым родители заставляют каждый день молотить своего ребенка, а тот сопротивляется, в итоге могут оказать ему такую службу в жизни.

 

Дина Кирнарская: Музыкальные занятия меняют структуру мозга – в этом весь секрет. Я сама присутствовала при открытии такого большого факта, когда Готфрид Лауг, такой ученый гарвардский, чуть не прыгал на одной ножке: "Да, вот мы нашли!" Потому что соединительная лента между правым и левым полушарием мозга, "corpus callosum" ее называют или "мозолистое тело" по-русски, оно становится на 25% больше через год всего занятий. Вот совсем чуть-чуть потерпеть – и уже вы просто физиологически умнее. Что значит – соединение между левым и правым полушарием? Это значит – вместо того, чтобы "м-м-м", мычать, вы говорите: "Я помню чудное мгновенье…". Понимаете? У вас все ваши творческие силы реализуются и сразу же перекладываются на общепонятные языки. И даже вот такое, казалось бы, большое открытие, как вы видите, занимает мало времени. Люди преобразуются. Есть такое как бы понятие пластичности мозга. Ну, может быть, до 12 лет максимум мы можем об этом говорить. И если ребенок начал заниматься и занимается музыкой, то вот это усиление коммуникации, что ли, между полушариями мозга, оно просто гарантировано. Да масса всего!

 

И это самый древний язык. Музыка старше языка, старше речи. Значит, у вас речевые способности как бы от фундамента питаются, от самых корней. И вы начинаете лучше усваивать языки, лучше говорить, у вас усиливаются математические способности. Потому что музыкальная речь – она как? "А и Б сидели на трубе. Вот это А, а вот это А-1". И вы так подсознательно сравниваете тот мотив, который прозвучал, с тем, который сейчас звучит, естественно, потому что вы должны понять, что это за мелодия, допустим, перед вами. И вот так вот тренируясь и слушая, и вникая, и когда вы сами поете тем более или играете, у вас начинают развиваться математические способности, абстрактное мышление и масса-масса нужных вещей. Не говоря уже о том, что музыка – это древнейший способ коммуникации, вы общаетесь. А коммуникация – это все. Это способности к бизнесу, способности к менеджменту. Это все упирается корнями в музыкальную психологию, в музыкальный мозг. Поэтому заниматься музыкой – это значит просто заложить потрясающий фундамент для всех своих жизненных успехов.

 

Николай Матвеев: А вот если взять, к примеру, какую-нибудь рабочую, такую крепкую рабочую семью, я не знаю, с отсутствием традиций слушания музыки, а уж тем более музицирования? Ну вот убеждены родители, что ребенку, как говорится в народе, медведь на ухо наступил: и слуха нет, и голоса нет. Как их убедить, что, даже несмотря на эти характеристики, все равно нужно отдавать ребенка в музыку?

 

Дина Кирнарская: Ну, дело в том, что слух – это миф очередной, что для того, чтобы заниматься музыкой, нужен какой-то великолепный слух. Есть более важные качества. Ну, скажем так, некая такая отзывчивость на музыку, когда человек вступает с ней в диалог, начинает как-то очень чутко на нее реагировать. И это качество скорее эмоциональное, и оно не зависит от слуха.

 

Началось все это дело со Стендаля, который сразу заметил… Писатель Стендаль, такой меломан. Он сразу заметил: "Знаете, – говорит, – был у меня такой экспедитор военного бюро. Вот скрипнет половица – и он говорит "фа-диез". Абсолютный слух! И ненавидел музыку, страшная вещь!" Еще Стендаль в XIX веке об этом сказал. А в книге "Жизнь Россини" он рассказывает другое – что был некий граф, который вообще всю жизнь отдал опере, музыкальному театру, слушанию музыку. И там медведь отдавил все уши! То есть он не мог воспроизвести ни одной мелодии.

 

Анастасия Урнова: Ну, он только слушал, а сам не играл.

 

Дина Кирнарская: Ну и что? И не надо. А зачем ему играть? Вообще в музыке полным-полно профессий, где совершенно не нужно иметь какой-то уникальный и потрясающий слух.

 

Анастасия Урнова: И это тоже будет позитивно сказываться на интеллектуальном развитии?

 

Дина Кирнарская: Вот вы будете даже смеяться, но некоторые пианисты не обладают уж таким выдающимся слухом. Потому что на струнах, скажем, действительно нужно настраивать, и если вы мельчайшие нюансы не улавливаете – ну, это не есть хорошо. А на фортепиано – ничего, ничего. Я знаю профессиональных пианистов, которые трехголосный диктант не могли написать, сложно.

 

Николай Матвеев: То есть механика спасает их, да?

 

Дина Кирнарская: Много чего спасает.

 

Анастасия Урнова: А как попасть в музыкальную школу?

 

Дина Кирнарская: Не говоря уже о том, что вы можете быть музыкальным продюсером, вы можете быть музыкальным журналистом, вы можете массу музыкальных профессий приобрести.

 

Анастасия Урнова: Дина Константиновна…

 

Дина Кирнарская: Например, педагог. Учительница музыки – золотая специальность. И зачем вам тут какой-то уникальный слух? Тут нужно любить музыку и любить ребенка – все, что вам надо. Так что…

 

Анастасия Урнова: Музыкальное образование надо же получить, чтобы быть учителем музыки.

 

Дина Кирнарская: Элементарно! Нет там никаких таких высоких требований. Это все легенды, мифы.

 

Анастасия Урнова: Просто, понимаете, вы сейчас говорите о вещах, которые прямо наступают на мою больную мозоль. Я в детстве ходила в музыкальную школу. Меня в эту музыкальную школу в три не взяли, потому что нужно пройти отбор. Тебе там карандашом что-то настукивают, а ты должен это повторить. В общем, мне как раз медведь на ухо наступил, я была не способна это сделать, меня никуда не брали. Наконец-то я захотела играть на арфе. На арфу был нулевой конкурс, и мне сказали: "Слава богу! Берем". Правда, выяснилось потом, что слух все-таки развивается. Но я о том, что ведь не пройти в эту музыкальную школу, на фортепиано тебя не возьмут, там масса желающих, при отсутствии-то слуха. Как быть-то в такой ситуации? Или искать место, где нет конкурса?

 

Дина Кирнарская: Здесь нужна все время какая-то такая мягкая пропаганда. Дело в том, что вот теми способами, о которых вы говорите ("спой", "постучи"), слух иногда не обнаруживается. Вот я помню, Вера Горностаева, в "Линии жизни" когда она еще выступала, рассказывала, что вот она была сущая гудошница, то есть она не умела петь, и пела невпопад, и пела фальшиво. А зато она умела, например, сыграть какую-нибудь сложную очень музыку, например, в другой тональности. Ну, это ого-го, это уже потрясающее достижение. Так что слух не обнаруживается теми способами, к которым мы привыкли. В каждой области есть свои традиции, и они не всегда хороши. То есть вот этот самый слух, даже если бы он был так уж критичен, он и то не обнаруживается привычными нам методами. Да есть у вас слух! Все у вас хорошо.

 

Анастасия Урнова: Он потом начал развиваться.

 

Дина Кирнарская: Ну, тем более. В процессе занятий…

 

Николай Матвеев: Настя слышит – есть слух.

 

Дина Кирнарская: Ну да, отлично.

 

Анастасия Урнова: Реагирует, реагирует.

 

Дина Кирнарская: В процессе. Вы знаете, любовь важнее слуха.

 

Анастасия Урнова: Это правда.

 

Дина Кирнарская: Вот любимую цитату вам приведу Артура Шнабеля, грандиозную вещь он сказал: "Самое главное – это любовь, любовь к музыке. Любовь всегда дает некоторое знание. Но я никогда не слышал, чтобы знание давало что-либо, подобное любви".

 

Анастасия Урнова: А как по вашим ощущениям, музыкальная школа не отбивает эту любовь к музыке?

 

Дина Кирнарская: Отбивает, да.

 

Анастасия Урнова: Я опять же вспоминаю занятия…

 

Дина Кирнарская: И частенько отбивает. Тут, вы знаете, язв у нас много. Ну, прежде чем говорить о каких-то проблемах, надо сказать, конечно (все знают, тут ничего нового я не скажу), что наша музыкальная школа – действительно одна из лучших в мире. Многие даже утверждают, что самая лучшая в мире. И правда. Если вы так поскребете какого-нибудь виртуоза иностранного, у него, так сказать, в анамнезе, в его биографии музыкальной какие-то русские корни: его учитель учился у кого-то из русских, что-то такое есть. Так что мы владеем потрясающим достоянием. Мы владеем методикой подготовки профессиональных музыкантов. Но это только часть правды, это только часть правды.

 

Есть еще другая часть. Пока что мы не находим, может, такую наиболее эффективную методику работы с аудиторией, то есть работы с теми, кто не слишком талантлив, не очень усидчив, не желает вкладывать большие силы в музыкальные занятия. Вот как этих детей удержать, привлечь? Это очень большая проблема. Вот сейчас, мне кажется, именно эта проблема стоит перед нашей всей областью, нашей сферой музыкальной педагогики. Но мы ищем, развиваемся. Может быть, что-то и будет.

 

Николай Матвеев: Дина Константиновна, вы вспомнили Стендаля. Вот тоже пример из области литературы. Хотелось бы понять, а есть ли этому применение в области музыки. Вот Стивен Кинг в книжке "Как писать книги" говорил: "Если вы хотите научиться писать книги, вы в первую очередь должны их читать". Вот в случае с ребенком начинать нужно с прослушивания музыки или сразу брать его за руку и вести в музыкальную школу? И если слушать музыку, то какую? С чего начинать вообще?

 

Дина Кирнарская: Вы знаете, здесь сразу, конечно, много есть моментов. Ну, во-первых, вы совершенно правы. Конечно, как говорится, "чукча – читатель". Или писатель? Или кто там? Какой-то анекдот был, может быть, не самый удачный. Но это такой собирательный образ. Для того чтобы писать, нужно читать, совершенно верно. Для того чтобы заниматься активно музыкой, надо слушать, надо пробовать музицировать, надо петь, надо танцевать, надо стучать, надо участвовать в этом всем. И если вы будете ребенка приучать музицировать в любой форме… Пусть поет фальшиво, как хочет, пусть стучит где-нибудь.

 

Николай Матвеев: Главное, чтобы не стыдился.

 

Дина Кирнарская: Конечно нет. Пусть человек свободно музыкально проявляется. Потому что всем нам нужно, чтобы каждый получил свой, можно сказать, бонус от музыкального образования, то есть получил вот эти потрясающие умственные качества, которые непременно возникнут. Ну, естественно, что это не только эти умственные качества. Тут и эстетическое воспитание, и художественный вкус, и эмоциональность. Музыка сама просто как музыка – величайшая ценность. Ну, раз уж мы как бы начали с этого, то да, действительно. Всем доступно это. То есть каждый ребенок может очень эффективно музицировать в любой форме, хоть по тарелкам стучать, но лишь бы участвовал. И если мы хотим, допустим, сделать его более музыкальным – легкая музыка, легкая классика, поп-классика.

 

Вот берешь какой-нибудь музыкальный фестиваль – какой-нибудь Tanglewood в Америке или BBC Proms, вот такая серия концертов. Смотришь репертуар. Там очень много будет Моцарта, Вивальди, там будут какие-то легкие такие пьески, и детские пьески тоже можно слушать. И, кстати, можно слушать самую сложную современную музыку. Она легкая. Ну, например, таких композиторов, как Губайдуллина, Тертерян. Это очень на детский ум ляжет, потому что не все заключено в мелодии и в подпевании, а многое есть в воображении, в каком-то приобщении к звуку как выразителю процессов – вот что происходит перед тобой. Вот что-то катится, скользит, ухает, бухает. То есть какой-нибудь авангард ребенку, может быть, очень даже близок.

 

Анастасия Урнова: Об очень важном, мне кажется, вы заговорили – о классике, легкой классике, о том, что любая музыка – ценность. Вот о какой музыке мы сейчас с вами говорим? Потому что есть классика, есть академическая музыка, есть современная музыка, есть поп-музыка, есть рэп, хип-хоп. Важно ли, что конкретно слушает человек? Или нет, неважно, а главное, что это музыкальные звуки?

 

Дина Кирнарская: Классическая музыка просто более, может быть, проверена временем, как качественный материал. То есть это материал, на котором стоит знак качества, который множество столетий уже используется как некий инструмент духовного роста, как какая-то сфера и возвышенного, и прекрасного. И эта сфера не нуждается как бы в дополнительных, может быть, подкреплениях. Но, вообще-то, все музыки замечательные. Ну, рэп не музыка. Я, конечно, прошу прощения. Вы меня не убивайте, не ругайте. Это поэзия, это поэзия. Это скорее поэтический жанр, нежели музыкальный. Потому что если основная мысль заложена в тексте… Вот сюда даже относится бардовская песня – тот же Окуджава, Высоцкий. Вот если сущность сочинения все-таки, так или иначе, в большей мере заключена в тексте – ну, музыкой это очень сложно назвать. Скажем, вы можете слушать те же самые песни Шуберта в оригинале, на немецком языке, вы можете слушать итальянские арии на итальянском языке. Вы же не понимаете слова больше частью? И ничего.

 

Николай Матвеев: Да и рэп иногда не понимаем.

 

Дина Кирнарская: И по-русски не понимаете иногда. Дикция такая, да, что непонятно. Но однако вы на это реагируете, вы откликаетесь, потому что основное содержание заключено в звуке, в звуковой структуре, в музыкальной области. А есть такие жанры (опять же тот же рэп, о котором вы упомянули), где основная суть – все-таки это не музыка, а все-таки текст, это поэзия.

 

Анастасия Урнова: Ну, бог с ним, с рэпом. Но есть же современная электронная музыка, есть панк. Вот на мой личный вкус, ни на что не претендую, это шум, а не музыка. Ну, это абсолютно индивидуально.

 

Дина Кирнарская: Кто-то скажет, что авангард – шум.

 

Анастасия Урнова: Ну, это персональное мнение.

 

Дина Кирнарская: Ну и что?

 

Анастасия Урнова: Мне интересно, с вашей точки зрения, это тоже музыка и она тоже способствует интеллектуальному и другому развитию?

 

Николай Матвеев: А можно я в дополнение тоже скажу? Вот у меня многие друзья такой позиции придерживаются: "Вот я вырос на роке – Deep Purple, Pink Floyd – я и буду ребенку ставить рок"; "Я вырос на рэпе – буду ставить ребенку рэп"; "Я вырос на соул либо на кантри – буду ставить ту музыку, на которой я сам воспитан". Как объяснить этим людям, что у истоков стоит именно классика? И ребенок, может быть, неосознанно будет классикой больше заражен в жизни, чем такими формами и жанрами, которые нужны, когда ты уже что-то понимаешь?

 

Дина Кирнарская: Вы понимаете, увлечься роком он никогда не опоздает. Тут не нужно закладывать основу, фундамент в самом раннем детстве. Прекрасно он разберется. Красивая мелодия или в меру красивая, какая-то, так сказать, звуковая среда создается. Ничего плохого не хочу сказать, сама очень люблю этих музыкантов – и Rolling Stones, и Beatles. Это все классика. Это все и чудесно, и высокопрофессионально, и необыкновенно талантливо. Что тут спорить? Но просто порядок освоения. Вы знаете, есть даже такая, может быть, психологическая закономерность, которая к музыке впрямую тоже относится: то, что сложилось в истории раньше, наш мозг осваивает раньше. И это правильно. Знаете, это как стоять на ногах, а не на голове. А вот то, что пришло в историю, пришло в практику, пришло в культуру позже – то и осваивается позже. И это тоже хорошо. То есть, скажем…

 

Николай Матвеев: Цикличность человеческой жизни как цикличность истории?

 

Дина Кирнарская: Да, да. Искусство… Это называется по-ученому "филогенетический метод", то есть когда развитие организма повторяет развитие, исторический путь человечества, просто повторяет. То есть искусство старше – значит, мы начинаем образование личности с искусства. Вот эта музыка старше – значит, начинаем с нее. Самое старое, самое традиционное – фольклор, народное искусство, народная музыка. Вот с нее и начинаем. Это самое правильное. И именно по этому принципу: то есть то, что начиналось в истории раньше, то и раньше осваивается. Причем это будет настолько благотворно для мозга, для воспитания, что родители сразу же увидят вот этот, так сказать, результат. Народная музыка – вот начало начал.

 

Анастасия Урнова: Ну, мы на ложках играем.

 

Дина Кирнарская: Да. Причем иногда бывает даже древнейшая народная музыка. И необязательно даже русская. Ну, можно и национальную музыку.

 

Николай Матвеев: Ну, например, у ирландцев – у них же народная музыка вообще в основе основ.

 

Дина Кирнарская: Ну конечно. Эти волынки.

 

Николай Матвеев: Да, конечно.

 

Дина Кирнарская: Все это чудесно слушать, потому что это начало. Дальше надстраивается. Может быть, в истории какие-нибудь древние религиозные песнопения. Потом потихонечку все это подстраивается. То есть в правильном порядке осваивать бывает иногда даже полезно. Но в любом случае классика старше, чем вот эти современные все течения. Так что лучше класть кирпичи в правильном порядке.

 

Анастасия Урнова: Ну а если мы говорим о прослушивании классической музыки, то надо ли к этому как-то готовиться? Нужно ли знать какую-то теорию? Может быть, нужно знать что-то о композиторе, о периоде, когда была написана та или иная музыка? Или это музыка, и ее надо просто слушать?

 

Дина Кирнарская: Вот вы задали на самом деле страшно сложный вопрос.

 

Анастасия Урнова: Он меня, честно говоря, очень волнует.

 

Дина Кирнарская: Он непрост. Дело в том, что когда-то, как вы помните, вообще голубая кровь, что называется, аристократия, как мы сейчас с вами говорили, они все это прекрасно помнили и знали. Они начинали с чего образование? Никто не начинал образование с высшей математики. Начинали – фехтование, верховая езда, спорт. То есть это самое древнее занятие. Древнее спорта ничего нет. То есть начинали со спорта. Дальше переходили к искусству: изучали танцы, изучали музыку, музицировали, пели, играли.

 

Николай Матвеев: Литература.

 

Дина Кирнарская: И только потом прибавляли науки. Потому что вот этот путь развития наиболее правильный, с точки зрения развития мозга, наиболее адекватный, скажем так. Вот так всегда было. А сейчас, конечно, уже это все, к сожалению, сбито. И мы с вами уже аристократию не воспитываем таким способом. А это очень, конечно, печально.

 

Николай Матвеев: Ну, я бы с удовольствием в первом классе начинал бы с фехтования утром.

 

Дина Кирнарская: Так вот, вы спросили: что делать, чтобы человеку облегчить вхождение в этот самый мир? А нужно ли что-то знать? Ну, во-первых, надо снять мифологию, все страхи. "Ой, это такое все сложное! Да я в этом ничего не понимаю", – начинаются эти разговоры. Ничего не надо понимать. Это искусство, которое само до тебя дойдет, само до тебя достучится. Просто нужно спокойно слушать – и все ты прекрасно поймешь. Потому что музыка, действительно, она настолько фундаментальна в своих психологических корнях, она настолько обращена к естеству человеческому, что вы тут ничего не упустите, ничего заумного тут не надо, никаких особых больших усилий это не требует. Наоборот, это отдых, это радость, это удовольствие. И не надо тут ничего изучать. Спокойно слушайте. Опыт. Опыт все вам даст.

 

Анастасия Урнова: То есть классическая музыка может развлекать?

 

Дина Кирнарская: Безусловно!

 

Анастасия Урнова: Это не только инструмент духовного роста?

 

Дина Кирнарская: Ну, она всегда такой была. И за обедом играли. А опера что такое? Уж такая была поп-перепоп, так сказать, в каком-нибудь XVII веке.

 

Анастасия Урнова: Хорошее название для группы.

 

Дина Кирнарская: Сидели, ужинали, пили шампанское. Там кто-то петуха пустил, помидоры туда бросили, на сцену, и продолжают развлекаться. То есть вообще публика была на протяжении столетий гораздо жестче, чем она сейчас. Помните, как проваливались? "Кармен" провалилась. Какая-нибудь, например, симфония Рахманинова провалилась. Это было недавно. Сейчас вы слышали, чтобы что-то проваливалось с треском, чтобы свистели, чтобы кидали что-нибудь не то на сцену?

 

Анастасия Урнова: Ну, просто вышли тихо.

 

Дина Кирнарская: Да, или хотя бы какой-то афронт, чтобы публика проявила свое Я. Вот ее отучили, к сожалению, это проявлять, потому что… Даже если конкурсы мы смотрим, то кто там судит? Профессионалы, преподаватели. А судить должны слушатели, для них это все. То есть я бы, скажем, мечтала о каком-нибудь параллельном жюри, чтобы на конкурсах музыкальных свое мнение…

 

Николай Матвеев: Суд присяжных?

 

Дина Кирнарская: Да, да. И суд присяжных. И это было бы даже очень интересно. Не просто телевизионное голосование, а голосование людей, которые любят музыку, для которых она существует.

 

Анастасия Урнова: Так, пожалуйста, запустите в социальных сетях. Какая проблема?

 

Дина Кирнарская: Так что публика вообще – это царь искусства, это альфа и омега, это то, ради чего искусство существует. Поэтому вставать в такую снобистскую позу и говорить: "Вы не понимаете. Вы до нас недоросли", – ну, это, конечно…

 

Николай Матвеев: То есть это, наоборот, вредно?

 

Дина Кирнарская: Да безобразие! Это просто безобразие. Наоборот, мы как деятели музыки, искусства должны… Как Магомет идет к горе, да? То есть мы должны сделать шаг навстречу людям.

 

Анастасия Урнова: Простите меня, пожалуйста, Дина Константиновна, но все-таки Шостаковича слушать – это совсем не то же самое, что слушать Катю Лель, с точки зрения публики. Ну, это разное интеллектуальное движение.

 

Дина Кирнарская: Тут правда. Ну, вы знаете, читать Льва Толстого – это тоже не то, что Дарью Донцову читать. Это все то же самое.

 

Анастасия Урнова: Отступаем.

 

Николай Матвеев: Вот честно вам скажу. Львом Толстым только пугали. Ты начинаешь его читать – абсолютно доступный и простой язык, цепкое повествование, нигде нет пустот.

 

Дина Кирнарская: Правильно.

 

Анастасия Урнова: Согласна.

 

Николай Матвеев: Мне мама даже рассказывала: "Я пропускала эти моменты с баталиями". Я не знаю, я с таким упоением читал эти моменты баталий, потому что они вообще не про баталии, а про человеческую душу. Ну, это ладно, это литература. Кстати, о литературе. Гоголь, размышляя вообще о силе искусства, о видах искусства, несмотря на то, что сам писатель, признавал, что самый действенный вид искусства – именно музыка, потому что, условно, у тебя есть время как у художника, чтобы достучаться до сердца человека. Литература – это долгий путь, да? Изобразительное искусство – тоже путь. Музыка – моментально.

 

Дина Кирнарская: Вот вы правильно очень говорите.

 

Николай Матвеев: Минута-две. И если не цепануло, слушать не будет.

 

Дина Кирнарская: Потрясающе говорите! Правильно, потому что музыка – она очень концентрированно выражает свое содержание. Вот буквально… Песня "Форель" какая-нибудь, "Маленькая ночная серенада" или какой-нибудь еще хит музыкальный – всем все понятно, всем нравится, дошло до сердца каждого. Более того, вот не все понимают, некоторые говорят: "Ой, да я не могу, надо образовываться, я не вполне так разбираюсь". Вы, может быть, и не знаете, что публике нравится исполнение даже иногда не очень хорошее. Это естественная тяга человека к музыкальному искусству. Он не придирается к качеству. Человеку нравится, когда кто-то так безыскусственно, может быть, не очень качественно, но зато искренне.

 

Николай Матвеев: Родное.

 

Дина Кирнарская: Да, от души. Зато вот искренне, от души, как-то музыкально себя выражает. Потому что музыкальное искусство – оно спонтанное, оно очень естественное. И вот какое-то рафинированное, высочайшее качество далеко не всегда должно быть для того, чтобы, как вы говорите, зацепить душу, найти путь к сердцу человека. Этот путь к сердцу гораздо шире, гораздо более открыт, чем может показаться.

 

Николай Матвеев: Вот Настя вспомнила Шостаковича, и я говорил про эти две-три минуты. Ну а если не цепануло, что делать? Ждать? Терпеть?

 

Дина Кирнарская: Да, очень правильно вы говорите – пробовать, и пробовать, и пробовать. Кстати, что-то такое почитать, как-то свою фантазию подтолкнуть – это даже необходимо.

 

Анастасия Урнова: Как с современным искусством.

 

Дина Кирнарская: Я вам даже скажу такой принцип, который, к сожалению, не всегда в образовании у нас используется, и вообще. Дело в том, что наше восприятие вообще синкретично. Мы очень часто как бы вырываем музыку из контекста. "Ну вот, звуки и звуки". Да никакие это не звуки. Это содержание, это рассказ, это история.

 

Николай Матвеев: Драматическое произведение.

 

Дина Кирнарская: Да, это повествование. Это то, что близко каждому человеку. Музыка – это и живопись. Музыка – это и слово. Музыка – это и все остальные виды искусства. То есть она в себя включает все. Это не просто какие-то ноты, звуки, какие-то организованные, так сказать, музыкальные последования. И музыка гораздо легче себя чувствует в контексте других искусств. Вот вы смотрите, как опера рванула, как она популярна сейчас. Правильно! Потому что это синтетический вид искусства.

 

Как в кино классическая музыка слушается? Сглатывается, просто проглатывается с невероятным удовольствием! Чем была бы картина "Смерть в Венеции" знаменитая, если бы там не было Малера, если бы там не было этого лейтмотива? Чем бы была "Меланхолия" фон Триера, если бы там не было вступления к "Тристану", которая вообще гениальный клип на эту музыку являет собою? Или чем был бы "Барри Линдон" без трио Шуберта, которое является там своего рода такой темой? То есть музыка вообще не очень любит оставаться одна.

 

Николай Матвеев: Кубрик постоянно классику использовал.

 

Дина Кирнарская: Она должна быть в контексте других искусств, жизни вообще, философии, литературы – и вот тогда она чувствует себя комфортно, потому что таково наше восприятие.

 

Анастасия Урнова: Вообще мы сейчас с вами так говорим, как будто бы убеждаем зрителей в том, что музыка – это хорошо, и надо ее слушать. С другой стороны, есть концерты Курентзиса, на которые попасть невозможно. Есть концерты Анны Нетребко, на которые попасть невозможно. И так ведь можем долго перечислять.

 

Дина Кирнарская: Вы знаете, эти "попасть невозможно" – это до 5%. На самом деле есть люди, которых не надо убеждать. Вот они как раз и ходят на эти модные какие-то события. Дело в том, что… Конечно, как сейчас говорят, раскрученность, мода – все нужно, это вообще необходимо. То есть нужно использовать самые разные входы в человеческое сердце. Вы можете вместе с рокерами играть, вы можете устраивать, как Фредди Меркьюри с Монсеррат Кабалье пел, то есть какие-то совместные акции. Это все нужно, это необходимо. Или, например, сейчас очень модно сопровождать видеорядом музыкальное исполнение. Стопроцентно необходимо, потому что человек воспринимает все всеми органами чувств. Только слушать – это хуже, чем одновременно слушать, смотреть, еще даже, может быть, в чем-то участвовать. То есть синтез искусств – это ключ к нашей музыкальной психологии, к тому, чтобы музыка нашла к нам какой-то путь.

 

Анастасия Урнова: Кстати, я хотела спросить. Мне кажется, что одна из причин, по которым довольно сложно слушать классическую музыку, особенно если ты пришел в консерваторию, – это то, что ты должен сесть и слушать. Ты никуда не смотришь, ты ничего не делаешь руками, ты не танцуешь. Нет шоу. А это именно то, что сейчас пытаются вставить во все. Современные исполнители – всегда шоу. Какие-то еще, может быть, инсталляции. Это нас тоже заставляет лишний раз работать? Или просто музыка должна двигаться вместе со временем?

 

Дина Кирнарская: Вы абсолютно правы, вы абсолютно правы. Дело в том, что сейчас вообще классическая музыка очень и очень преобразуется (в самом хорошем смысле), то есть она все больше делает шаг к аудитории. И вот всякие шоу, например, какие-нибудь фестивали… Даже я недавно присутствовала на таком мероприятии, фестивале. Там делается знаете что? Ассоциация российских фестивальных деятелей, скажем так, российских фестивалей. То есть фестивали объединяют усилия для того, чтобы людям было легче, чтобы им было интереснее. Есть, например, такое мероприятие в Свердловской филармонии… Они вообще очень интересно работают. Там "Безумные дни", они купили франшизу французскую. И там на 45 площадках 35 тысяч человек участвуют сразу в этом деле, переходят из одного места в другое. То есть люди экспериментируют, чтобы не было только одного формата, вот о котором вы сказали. Это хорошо, когда вы можете или вам интересно сидеть и просто слушать.

 

Но также хорошо, когда что-то еще, когда как-то еще, когда это еще чем-то сопровождается, когда формат подачи меняется. Это очень здорово. Это очень здорово! Есть детские проекты, которые сейчас ведет Московская консерватория. Там дети и ходят, и возятся, и ползают, и что они только ни делают. То есть вообще мы сейчас живем в революционную эпоху, когда классическая музыка делает шаг к слушателю, когда она начинает понимать, что просто, так сказать, снобистски собой восхищаться – это не дело, а нужно что-то предпринимать. И предпринимают. Ну, вы же все знаете – Башмет, эти проекты знаменитые. Телевизионные программы – и "Большая опера", и еще какие-то шоу. То есть вот то, что вы сказали…

 

Николай Матвеев: Апгрейд классической музыки.

 

Дина Кирнарская: Да, апгрейд. Да-да-да, вот именно, да, некий апгрейд, он идет сейчас, и идет полным ходом.

 

Николай Матвеев: Дина Константиновна, вы как-то сказали уже о национальной музыкальной школе, о национальной музыкальной традиции. А что произошло в девяностые и нулевые? Почему это как-то было утрачено? Почему на первый план вышла… ну, я не хочу никого обижать, но не всегда качественная попса, вообще заполонила радиоприемники, телевидение? Вообще та музыка, на которой вырастить тех самых волевых людей, которые по-особенному будут гайки крутить, как вы говорили, вряд ли может.

 

Дина Кирнарская: Ну, это вообще сложная эпоха. И почему собственно музыка должна оказаться в стороне? Конечно, когда люди заняты, родители заняты выживанием, им нет никакой возможности заняться детьми… Вот эта мода на обучение музыкальное. Помните, как девочки с бантиками в мае все скверы заполоняли возле музыкальных школ? Такого не было. Был некий такой провал, что ли, проседание. И не только же в музыке, а и в спорте тоже. То есть когда структуры финансирования… А это же был переход. Музыкальные школы перестали быть подчиненными Министерству культуры, они перешли в образование, перешли в региональные какие-то структуры.

 

То есть, собственно говоря, система управления разрушилась – то, что было в советское время. И, естественно, когда разрушается административная какая-то структура, которая хорошо работала и которая себя зарекомендовала, конечно, становится труднее, конечно, становится хуже. Сейчас гораздо лучше ситуация, намного лучше. То есть, действительно, работают у нас 5 тысяч школ музыкальных. Это наше уникальное достояние.

 

Анастасия Урнова: Это государственная политика?

 

Дина Кирнарская: Да, конечно. И прекрасно! Во многих странах ничего похожего нет. Вот эта самая музыкальная какая-то школа так полностью на частную инициативу сбрасывается. То есть: "Ну, вы хотите заниматься музыкой? Ну, занимайтесь. Нанимайте частных педагогов".

 

Николай Матвеев: То есть классической музыке нужно помочь просочиться, да?

 

Дина Кирнарская: Да. Ей всегда нужно… Знаете, как говорят: "Надо помочь талантам, а бездарности пробьются сами". Вот тут та же самая история. Все низкопробное и достаточно такого низкого качества пробьется само, потому что все-таки значительная часть общества воспитана на другом.

 

Николай Матвеев: Ну, вы же все равно сказали, что индикатор успеха – это реакция общества, его оценка.

 

Дина Кирнарская: Да, бесспорно.

 

Николай Матвеев: Но если не получается у классической музыки пробиться самостоятельно…

 

Дина Кирнарская: Получается.

 

Николай Матвеев: Получается?

 

Дина Кирнарская: Ну конечно.

 

Николай Матвеев: Массово?

 

Дина Кирнарская: Получается, потому что все-таки высокое искусство – оно так или иначе, в той или иной мере элитно, оно элитарно. И всегда таким было и будет. То есть вы никогда не привлечете к нему 100% населения. Но тем не менее главное… Вот мне лично это говорил Марсалис, мы как-то виделись с ним. Уинтон Марсалис – это выдающийся джазовый музыкант, трубач, руководитель джазовых оркестров, коллективов. Он сюда приезжал на 4 июля, на День независимости Соединенных Штатов, было такое. И вот мы с ним разговаривали. И он говорит: "А что вы думаете – джазом все увлекаются, что ли? 4%". Джаз! Это не классика. Казалось бы, полегче. Да только кажется, что полегче.

 

Вообще музыкальный рынок очень диверсифицирован: кому-то классика, кому-то джаз, кто-то слушает вообще все, кому-то поп-музыка. Нормально. Точно так же, как никто не читает философскую литературу, Канта не будут читать все, правильно? А будут читать только те…

 

Анастасия Урнова: Ну, так себе развлекательное чтение.

 

Дина Кирнарская: Да, ну конечно.

 

Николай Матвеев: Донцова, Кант…

 

Анастасия Урнова: Одна история.

 

Дина Кирнарская: Будут читать те, у кого есть к этому тяга и есть к этому склонность. Но наше дело со своей стороны – все время расширять вот эту область интереса.

 

Анастасия Урнова: Дина Константиновна, скажите, пожалуйста, а есть ли сегодня у русской музыки в мире какой-то свой голос, какая-то своя особенность, чтобы можно было сказать: "Это русская музыка"?

 

Дина Кирнарская: Конечно, есть. Конечно, есть. Если бы не было русской музыки, скажу вам честно, наши исполнители не были бы так востребованы. Вы сказали: "Вот Шостакович". Это очень такая симптоматическая вещь. Дело в том, что попса вообще, поп-музыка – она универсальна. Она в XII веке была почти такая же, как теперь. Или какие-то мелодии из XVIII века вы можете найти…

 

Николай Матвеев: А я думаю: откуда материал для альбома Ольги Бузовой? XII век!

 

Дина Кирнарская: Да запросто!

 

Анастасия Урнова: Просто все новое – это хорошо забытое старое.

 

Дина Кирнарская: Вы можете найти, понятно. Почему? Потому что… Кто герой поп-музыки? Обыватель, обыватель. Он всегда поет про одно и то же: он поет о любви, об отдыхе, о весне…

 

Николай Матвеев: О предательстве.

 

Дина Кирнарская: Да, о предательстве, о печали, о сердечных ранах – что-нибудь такое простенькое поет. И вы можете даже уловить какие-то интонационные корни очень-очень старые в поп-музыке. Ну, скажите, пожалуйста, вот Иоганн Штраус – это когда? Это середина XIX века. И пожалуйста, популярнейший сегодня автор, всем нравится.

 

Николай Матвеев: Подождите. Но классическая музыка разве не об этом?

 

Дина Кирнарская: Нет. Классическая музыка – это человек исторический, она все время меняется. Она нам показывает, как вообще цивилизация развивается, что с людьми происходит. В XVI веке это был один герой интонационный, у него была одна область интересов, мыслей, соображений.

 

Николай Матвеев: То есть любовь и страдания его не занимают?

 

Дина Кирнарская: Не очень, как-то иначе это все было, значительно по-другому, нежели теперь. Послушайте музыку Баха и сравните ее с музыкой Шостаковича – они не очень-то и похожи. А если вы сравните Баха со Шнитке, с Губайдуллиной, с современной музыкой, с Булезом, с каким-нибудь авангардом – совсем непохоже. То есть язык меняется.

 

Анастасия Урнова: При этом я сейчас в голове перечисляю знакомые мне оперы.

 

Дина Кирнарская: Ну?

 

Анастасия Урнова: Так они же все, ну, во многом про драму как раз таки межличностных отношений.

 

Дина Кирнарская: Ну, опера – да. Но опера – вообще достаточно молодой жанр. Она в XVII веке только родилась. То есть сколько ей? Ей четыре века всего. Ну, 400 лет – что за возраст?

 

Анастасия Урнова: Несерьезно.

 

Дина Кирнарская: Да.

 

Николай Матвеев: Детский возраст.

 

Дина Кирнарская: И она, между прочим, все время меняется. Послушайте оперы Монтеверди XVII века и послушайте того же Пуччини, хотя бы в той же стране. И вы скажете, что это весьма и весьма отличается. Потому что классическая музыка ведет летопись истории своим музыкальным языком. Она рассказывает о том, какими были люди, чем жили, чем интересовались, как мыслили. И это все время, все время меняется. То есть мы историческую эволюцию по ней можем очень хорошо проследить.

 

Анастасия Урнова: То есть классическую музыку пишут и сегодня?

 

Дина Кирнарская: А как же! Обязательно! "Классическая музыка рассказывает о времени и о себе", – как сказал поэт. То есть она рассказывает о современности, о современном человеке, о современных представлениях о мире, о Боге, о правде, о важных вещах. То есть вот эти представления – они же все время эволюционируют, они же никогда не стоят на месте. Тот же Бетховен рассказывал о больших общественных движениях, о героических подвигах ("О доблестях, о подвигах, о славе", да?), ну, в среднем периоде творчества. Допустим, Верди рассказывал о страстях, о человеческой душе, о конфликтах. Шостакович рассказывал о том, что такое человек в истории, как он себя ощущает, и что такое вообще история личности. Темы меняются. Мы все время видим эволюцию интересов художественных. Люди все время рассказывают о том, что вообще случилось с нами. И если вы хотите пережить, сердечно пережить прошлое – пожалуйста, вы послушайте музыку Моцарта. И вы перенесетесь в XVIII век – и эмоционально, и душевно, и как угодно. Вот это чудо классического искусства.

 

Николай Матвеев: Дина Константиновна, мы знаем, у нас страна разношерстная, и население сельское у нас – порядка 30%, и моногородов много. Я к вопросу о том, а как музыкальное образование классическое и вообще доступ к классической музыке сделать массовым?

 

Дина Кирнарская: Ну, у нас он и так массовый. 5 тысяч школ – это не просто так.

 

Анастасия Урнова: На всю страну.

 

Дина Кирнарская: Конечно.

 

Николай Матвеев: Но они же в основном в больших городах сосредоточены.

 

Дина Кирнарская: Ничего подобного?

 

Николай Матвеев: Ничего подобного?

 

Дина Кирнарская: Ничего подобного! Я сейчас занималась проектом "Музыка для всех" в Якутии. Там по инициативе Михаила Николаева, первого президента Якутии, они ввели такой проект "Музыка для всех", где они просто пытаются донести музыку до каждого ученика, до каждого улуса. И не только в Якутии, но и в Якутии тоже, в самых отдаленных местах, в условиях Крайнего Севера есть музыкальные школы, то есть человеку есть куда пойти. Другой вопрос – чтобы охоту не отбили, чтобы в этой музыкальной школе был педагог-энтузиаст, вооруженный методикой нужной, и чтобы он находил подход как к одаренному, очень трудолюбивому и заинтересованному ученику, так и к тому, кто пришел просто отдохнуть, пришел как-то так для себя развлечься.

 

Сейчас очень правильно Министерство культуры ведет такую политику. С одной стороны, как бы есть предпрофессиональное образование в музыкальных школах и есть общеэстетическое. Но методика этого общеэстетического еще не настолько совершенна, как профессионального, то есть мы частенько теряем людей. И вот когда вы сказали про русскую музыку… Вот посмотрите. Кто бы звал все время наших музыкантов, если бы не надо было играть Чайковского, Рахманинова, Шостаковича, Прокофьева? Все время зовут наших. Ну а как?

 

Анастасия Урнова: А наши музыканты и грают лучше?

 

Дина Кирнарская: Конечно, лучше. Точно так же, как Мути или Аббадо лучше играют итальянскую музыку, точно так же Гергиев или Темирканов лучше играют русскую музыку. И если вы хотите послушать Рахманинова, если вы хотите послушать Римского-Корсакова, если вы хотите послушать даже современных наших композиторов или классиков российских, советских (например, Денисова или Шнитке), то кого вы пригласите? Чаще всего наших артистов, наших исполнителей.

 

Анастасия Урнова: А если вы живете где-то (в хорошем смысле слова), скажем так, в провинции, не в большом городе, не в Петербурге, не в Москве.

 

Николай Матвеев: В городе N.

 

Анастасия Урнова: Да, в каком-то городе N. Как вам получить доступ ко всем этим чудесам великой классической музыки?

 

Дина Кирнарская: В Интернете. Вот нажал кнопку – и все здорово. Существует не только YouTube, существуют замечательные проекты "Медичи ТВ", который ввел трансляцию с конкурса Чайковского. И там такая фонотека! Причем видеобиблиотека.

 

Николай Матвеев: Простите, но, щелкая в Интернете, можно натолкнуться вообще не на те сайты. Кто будет тем самым навигатором, кто проведет к нужному контенту?

 

Дина Кирнарская: А вот навигатор… Тут нужно нам просвещение музыкальное налаживать – так же, как и просвещение художественное. Я все время вспоминаю, знаете, может быть, вы помните – вот была такая передача "Мост над бездной", Паола Волкова рассказывала, на "Культуре". Это вообще гениально! То есть человек пытается приобщить к живописи, к тому, чтобы не просто смотреть, а видеть. Вот как в нашем случае – не просто слушать, а слышать. Рассказывает об искусстве изобразительном очень многим людям. То есть просветительская сторона вообще нашей жизни в классической музыке очень хромает. Она очень слаба по сравнению с тем, какой она должна быть.

 

Николай Матвеев: Вот наука, чтобы войти в общество, изобрела… ну, может, мы, журналисты, изобрели такой жанр, как научпоп. Вот нам музпоп нужен?

 

Дина Кирнарская: Еще бы! Он нужен как воздух просто. И музпоп нужен, и живописный поп, и литературный поп. Вы посмотрите, как тот же Дмитрий Быков рассказывает о литературе XX века, о русской литературе.

 

Николай Матвеев: Вот!

 

Дина Кирнарская: И сколько людей он приобщил к чтению, к тому, чтобы они интересовались литературой. То же самое, конечно, нужно…

 

Анастасия Урнова: А есть желание?

 

Николай Матвеев: А вы представляете, скорее по стране скучных ораторов, которые отбивают охоту слушать классическую музыку только за счет своего ораторского мастерства?

 

Дина Кирнарская: Ну, ораторов вообще мало.

 

Анастасия Урнова: Но при этом, когда ты в Интернете, ты берешь и смотришь.

 

Дина Кирнарская: Вы знаете, ораторов, которые рассказывают о классической музыке…

 

Николай Матвеев: Но вы же интересно рассказываете.

 

Анастасия Урнова: Дина Константиновна, у меня такой вопрос…

 

Дина Кирнарская: В данный момент я не рассказываю, а просто обсуждаю.

 

Анастасия Урнова: В Москве, например, огромное количество просветительских мероприятий, огромное! Каждый вечер что-то проходит. И организаторы этих мероприятий в жуткой конкуренции, чтобы именно к ним пришла аудитория и послушала. И, например, об истории сейчас рассказывают много людей.

 

Дина Кирнарская: А о политике – еще больше. Сейчас все политологи, да.

 

Анастасия Урнова: Ну, политика – это все-таки не просвещение.

 

Николай Матвеев: Ну, в программе "ПРАВ!ДА?" грех это не сказать.

 

Анастасия Урнова: Я – дипломированный политолог. Сейчас начну обижаться.

 

Дина Кирнарская: Ну вот и хорошо, и слава богу, прекрасно.

 

Анастасия Урнова: Но вот в вашем музыкальном сообществе есть желание проводить публичные лекции, записывать? Сейчас же что может быть проще – записать курс от Гнесинки и выложить его в Интернет. И пожалуйста – вот она, путеводная звезда.

 

Дина Кирнарская: Пожалуйста.

 

Анастасия Урнова: Вы же можете это делать.

 

Дина Кирнарская: Вы знаете, у меня даже был такой опыт…

 

Николай Матвеев: Простите, я даже придумал название блога на YouTube – "Классика для чайников". "Всем хаю-хай…"

 

Дина Кирнарская: Ой, отлично, здорово! У меня, кстати, и книга такая есть, она называется "Классическая музыка для всех", то есть курс истории музыки. Но он, к сожалению, только касается старинной музыки. Ну, хоть что-то. Но вообще, конечно, вы совершенно правы. Есть такой Российский общеобразовательный портал, и там тоже есть музыкальная коллекция, там это есть. Я говорю просто о том, в чем я принимала участие. Там, например, дается музыкальный фрагмент небольшой и комментарий какой-то к нему. То есть это как бы в помощь учителям музыки и тем, кто хотел бы. Но вы совершенно правы: очень мало таких материалов. А что, разве по изобразительному искусству много? Тоже мало.

 

Николай Матвеев: Мало.

 

Анастасия Урнова: Но становится все больше, я должна сказать.

 

Дина Кирнарская: Становится, но все равно этого недостаточно. И потом, они все очень разного качества.

 

Анастасия Урнова: Вот Третьяковская галерея недавно опубликовала потрясающий проект про современную живопись XX века.

 

Дина Кирнарская: Ну, хорошо.

 

Анастасия Урнова: Потрясающе!

 

Дина Кирнарская: Ну, вы знаете, есть такая самая простая история в данном случае. Ну, может быть, вы помните, что… Вы, конечно, не помните, даже я с трудом помню. В 60-е годы наша любимая с вами поп-музыка испытывала большой кризис до тех пор, пока не изобрели клипы. Вот пока не изобрели видеоклипы, буксовала.

 

Николай Матвеев: То есть синтетика спасла?

 

Дина Кирнарская: Да, да. Плохие продажи были. Потому что наша психология, наш мозг просто жаждет…

 

Николай Матвеев: А как же Магомаев, Пьеха, Кристалинская? По-моему, все нормально у них было.

 

Дина Кирнарская: Это только у нас, в Советском Союзе.

 

Николай Матвеев: А, вы вообще, в мире в целом?

 

Дина Кирнарская: В мире, да. Вот это изобретение клипов просто взрывным образом совершенно подтолкнуло поп-музыку к дальнейшему развитию и к дальнейшей популяризации. К сожалению, клипов вот таких, как мы видели у Триера, вступление к "Тристану"…

 

Анастасия Урнова: В "Меланхолии".

 

Дина Кирнарская: Да. Этого очень мало, этого очень мало. А классическая музыка нуждается. Есть какие-то опыты, что-то делается, но этого недостаточно. То есть она должна выйти из звукового гетто, она должна выйти на широкий простор и визуальных искусств, и театральных, и литературных, и всяких других ассоциаций, комментариев, связей. Тогда это будет, конечно, более действенно. Но мы развиваемся, мы что-то пытаемся делать.

 

Николай Матвеев: Дина Константиновна, а вот такую деталь (я себе даже на отдельном листочке выписал) на многих форумах встречал и в общении с коллегами. Как вы охарактеризуете вот эту деталь, что 10–15 лет назад как-то люди массово стали избавляться от фортепиано? Помните, в советское время это было знаком качества, что ли, принадлежности к определенной касте. Есть даже пример, когда люди просто порубили на топку, и все. Вот что произошло с обществом?

 

Дина Кирнарская: Ну, во-первых, мы, конечно, с вами сейчас немножко преувеличиваем, потому что сейчас этот процесс развернулся вспять, и многие, наоборот, приобретают рояли. Вот недавно я как-то по своим делам просто обращалась к настройщикам, чтобы купить инструмент приличный. Очень трудно, потому что желающих много. И есть какая-то популярность. Но, конечно, свобода… Это издержки свободы. В этом ничего плохого нет. У людей появился больший выбор, больший выбор: что слушать, к чему обратиться, чем интересоваться. Например, даже элементарно – раньше "Доктор Живаго" где? Только с фонарем под одеялом, да? А сейчас издано какими тиражами!

 

И он подумает: "Да чего я буду слушать или на пианино играть? А почитаю-ка я "Доктора Живаго". Это дело выбора. Культурное предложение стало настолько разнообразным, оно стало настолько широким, что, конечно, публика разошлась по маленьким отсекам. То есть одним нужно одно, другим – другое, третьим – третье. И поэтому, да, люди выбирают, каждый что хочет. И это совершенно нормальный процесс.

 

Николай Матвеев: Я грешным делом просто подумал: диван некуда из IKEAпоставить, поэтому нужно было место освободить.

 

Анастасия Урнова: Избавиться.

 

Дина Кирнарская: Да нет. Это вопрос культурных интересов.

 

Анастасия Урнова: Но ведь и книги перестали быть такой ценностью

 

Дина Кирнарская: Вот правда, у человека появилась возможность прочитать "Жизнь и судьба", "Доктор Живаго" – то, что раньше никогда не печаталось. А теперь – пожалуйста. И он читает.

 

Николай Матвеев: Библиотеки тоже…

 

Анастасия Урнова: Мне, кстати, кажется, что ведь это очень много места занимает. Теперь можно купить синтезатор или… Простите, как это правильно называется? Я знаю, что люди часто это делают.

 

Дина Кирнарская: Это тоже, кстати, фактор, да. Технологии совершенствуются. Можно то же самое иметь и гораздо меньше места занять.

 

Анастасия Урнова: Дина Константиновна, у меня к вам вопрос возник. Вы сказали (и меня это очень заинтересовало), что классическая музыка – это некоторая такая летопись нашей истории. Вот кто сегодня пишет ту классическую музыку, по которой будущие поколения будут как-то делать выводы о нас?

 

Дина Кирнарская: Ну, очень много композиторов.

 

Анастасия Урнова: Ну, назовите.

 

Дина Кирнарская: Вы знаете, все требует проверки временем, поэтому я могу назвать только тех, кто является классиком.

 

Анастасия Урнова: На кого сейчас обратить внимание?

 

Николай Матвеев: ТОП-5.

 

Дина Кирнарская: Ну, естественно, наша тройка – Денисов, Шнитке, Губайдуллина. Это очень крупные композиторы. Ну, это настолько субъективно опять же, потому что сейчас настолько много стилистических всяких ниш и всяких направлений. Например, я очень люблю композитора Вячеслава Артемова. Есть композитор Борис Чайковский. Он уже ныне покойный, но тоже весьма крупный композитор. Андрей Эшпай. Есть направления такие, условно говоря, ну, достаточно условно: авангард, неоклассика, такая даже неоромантика. Например, Валентин Сильвестров очень как-то в этой области…

 

Николай Матвеев: А вот Павел Карманов, Леонид Десятников стали классиками?

 

Дина Кирнарская: Тоже замечательные, прекрасные! Десятников – чудесный композитор. И Николай Корндорф, тоже ныне покойный, – тоже очень известный, крупный автор. Вообще российская музыкальная школа процветает. Композиторов очень много, очень много. Но просто опять же… Вот мы с вами все время утыкаемся в то, что мало популяризации, мало выходов к людям для того, чтобы им помочь, поделиться с ними какими-то соображениями об искусстве и как-то приобщить.

 

Николай Матвеев: Дина Константиновна, я очень не хочу говорить этих слов, но, к сожалению, формат обязывает, у нас время ограничено. Последний вопрос. Помните, в 90-е эти музыкальные развалы были, когда такой человек мерзнет, в фуфайке…

 

Дина Кирнарская: Диски.

 

Николай Матвеев: Куча дисков, даже кассеты. И вот люди подходили: "Вот я музыку не слушаю". И его задача была – дать такую кассету с такой группой, чтобы потом он опять вернулся. Вот представьте, я у этого развала, но только вы с классической музыкой. Я вот вообще не знаю, с чем начать. С кого начать? Хотя бы одну фамилию – из классиков или из современников.

 

Дина Кирнарская: С Моцарта.

 

Николай Матвеев: С Моцарта?

 

Дина Кирнарская: Да. Моцарт, Вивальди – самая легкая классическая музыка, она самая демократичная и самая простая. Моцарт и Вивальди.

 

Анастасия Урнова: Идем слушать.

 

Николай Матвеев: Друзья, досматривайте "Правду" – и к Моцарту и Вивальди. У нас в гостях была проректор Российской академии музыки имени Гнесиных, профессор, доктор искусствоведения и доктор психологических наук Дина Кирнарская. Дина Константиновна, спасибо вам большое!

 

Дина Кирнарская: И вам спасибо.

 

Николай Матвеев: Друзья, как всегда, встречаемся в "Правде". Будьте с нами. Всего доброго